Команда Монро: 4 день, любовная история: романс, флаф, харт/комфорт, основное задание

[GrimmGame]

Название: Капитуляция
Автор: Guanin
Перевод: krapivka37 & Хельга Винтер
Пейринг/герои: Ник/Монро
Тип: слэш
Жанр: романс, харт/комфорт
Рейтинг: R
Объём: ~21,6k слов
Дисклеймер: автор и переводчик(и) не извлекают коммерческой выгоды из публикации этого текста. Разрешение на перевод получено.

Глава первая

Пуля разбила окно кухни, когда Монро готовил в пароварке овощи к ужину. Он едва успел услышать звук бьющегося стекла и заметить разлетающиеся по всей кухне осколки. Один из осколков впился ему в левую щёку, но он почти не ощутил боли, на какой-то момент все чувства притупились от шока при виде красного пятна, расплывающегося по рубашке. Ощущения вернулись внезапно: он почувствовал и сломанное ребро, и разорванные мышцы, вместе с болью пришло понимание того, что в его груди, в нескольких дюймах от сердца, застряла пуля.
Он осел на пол возле кухонного шкафчика, пытаясь вдохнуть, но грудь разрывало от боли при каждом вдохе. Он постарался принюхаться, но даже через разбитое окно смог уловить только запах соседей, которым он никогда не делал ничего, что могло бы разъярить их до такой степени. Если не считать того, что иногда ссал на их заднем дворе, хотя соседи всегда винили в этом бродячих собак. Мать твою, как же больно! Мышцы свело судорогой, когда он попытался подползти к столу, на котором оставил мобильник. Ноги скользили в луже его собственной крови, он подтянулся за ручку ящика, чтобы дотянуться до телефона. Его лицо исказилось от боли, когда он потревожил рану, нервы во всем теле протестовали при каждом движении. Не удержавшись на ногах, Монро осел на пол и выронил телефон из рук. Он попытался снова ухватить мобильник и почти заплакал от облегчения, когда наконец-то удалось набрать номер Ника.
Телефон звонил. И звонил. И звонил.
"Пожалуйста, пожалуйста, возьми трубку, чёрт тебя побери", - думал Монро.
- Буркхардт.
- Ник!
- Монро, ты не вовремя...
- Меня подстрелили, - прохрипел Монро, заходясь кашлем. На губах выступила кровь. Вот чёрт! Лёгкое разорвано!
- Где ты? - в голосе Ника появилось беспокойство.
- Дома. В меня стреляли через окно. Прямо в грудь.
- Я уже выезжаю. Ты вызвал «скорую»?
- Нет.
Забавно. Первым делом ему пришло в голову позвонить не в «скорую», а Нику.
- Я вызову помощь. Просто дождись меня. Я скоро приеду.
Вдруг Монро уловил запах, который заставил его заскулить.
- Ник! - крикнул Монро, опасаясь, что Ник уже повесил трубку.
- Что?
- Это Гримм.
Монро был уверен, что этот едва уловимый запах принадлежит Гримму, и если Ник не поторопится, этой встречи Монро не переживёт.
В динамике телефона слышался рёв сирены на машине Ника.
- Монро, слушай меня, я не позволю убить тебя. Ты понял? Просто держись, мне всего шесть миль осталось.
Ничего другого Монро и не оставалось. С каждым вдохом он чувствовал, что Гримм всё ближе. Он заставлял себя лежать неподвижно и притворяться мёртвым, сдерживая рвущееся рычание, на случай, если Гримм заглянет в окно и решит добавить пару грамм свинца ему в мозг для верности. Может быть, на этот раз она выстрелит ему точно в сердце, а его голову использует как абажур или украшение для каминной полки, возможно, и руку на память отрежет. Трансформация ещё была неполной, но вместо ногтей на пальцах Монро уже появились когти, а Гриммы любят собирать их как сувениры. Шесть миль. Лучше бы Нику поторопиться, или скоро вместо того, чтобы притворяться мёртвым, Монро и правда погибнет.
Голова кружилась, всё тело налилось слабостью: потеря крови, боль и повреждённое легкое давали о себе знать. Ему уже не нужно было принюхиваться, чтобы почувствовать, что Гримм совсем близко.
Ник, пожалуйста.
Глаза Монро закатились, и он потерял сознание.

***
Врач заверил его, что с Монро всё будет в порядке. Они извлекли пулю, разобрались со спавшимся лёгким и сломанным ребром, поэтому всё, что требовалось Монро теперь — это отдых и обезболивающие. Если только не начнётся заражение. Врач настаивал, что это маловероятно, но мысль всё равно билась в голове Ника, словно шар лото в барабане, а заодно с ней другая – мерзавец, пытавшийся убить Монро, может вернуться и закончить начатое. Но Ник подобного ни за что не допустит, пока это в его власти, пока дышит сам. Боже, Джульетт была права. Как Ник раньше этого не понимал?
Ему бы следовало находиться сейчас в доме Монро, прочёсывая его на предмет следов преступника, но Ник не мог оставить Монро одного. Как только Монро переведут в палату и позволят Нику войти, он должен быть там. Монро не должен проснуться один с дырой в груди.
Связавшись со «скорой», Ник тут же перезвонил Монро, но ему никто не ответил. Телефон звонил и звонил, а сердце у Ника сжималось, пока он мчался по жилым районам со скоростью пятьдесят миль в час и изо всех сил старался ни в кого не врезаться — потому что всегда найдётся какой-нибудь идиот, не обращающий внимания на сирену. Когда он обнаружил Монро истекающим кровью на кухонном полу, дыхание совсем перехватило, как будто грудь ему придавили камнем. Монро лежал у шкафчиков, с выкрученными набок ногами и телефоном в руке, но пальцы были расслаблены, а глаза закрыты, грудь вздрагивала от невозможности нормально вздохнуть. Опустившись на колени рядом с Монро, Ник сорвал куртку и прижал к ране, бормоча расстроенное «прости», когда Монро вскрикнул от боли. В его глазах, когда он встретился взглядом с Ником, стояла такая мука, что ярость Ника на того негодяя, который осмелился причинить ему боль, вспыхнула с новой силой.
— Всё будет хорошо, — сказал Ник. Боже, пусть только всё обойдётся. — «Скорая» уже едет. С тобой всё будет хорошо.
Монро продолжал смотреть ему в глаза, Ник не мог представить себе более напряжённого взгляда. Пальцы Монро обхватили его запястье и сжали так сильно, что едва не впились в кость.
Теперь, когда Монро спал в больничной кровати, в его руке не осталось силы, кожа побледнела от потери крови и казалась удивительно тонкой при свете флуоресцентных ламп. Ник заключил его руку между своих ладоней, погладил тонкие пальцы — на безымянном, под первым суставом, красовался комариный укус (как забавно было выяснить месяц назад, что даже потрошители становятся жертвами летающих кровососов).
Если бы Джульетт видела его сейчас, она бы уверилась в правоте всего, что высказала ему сегодня вечером. Их отношения постепенно разрушались уже некоторое время, понемножку умирая то тут, то там. Они отдалялись друг от друга, сами того не замечая, и положение только усугублялось их работой. А теперь ещё и его новыми обязанностями Гримма, про которые он так и не мог ей рассказать из страха, что она сочтёт его сумасшедшим — ведь как бы он доказал ей, что существа реальны, если никто их больше не видит? Уговорить Монро полностью обратиться в волка у неё на глазах? Вот уж вряд ли. Однако оказалось, что самая серьёзная их проблема ещё острей.
— Ты теперь почти никогда по-настоящему со мной не бываешь, — сказала Джульетт во время их последней ссоры, которые разгорались у них с завидной регулярностью.
— Раньше ты никогда не жаловалась на мою работу, — ответил Ник.
— Дело не в работе. Не выставляй меня мелочной. Дело в тебе. Я уже не единственный близкий человек в твоей жизни.
— Да что ты такое говоришь? Ты думаешь, я тебе изменяю? Я никогда такого не сделаю!
На её лицо легла усталая тень.
— Я знаю, что тебе нравится так думать. Но сколько времени ты провёл со мной за последние два месяца?
— Я... мне часы посчитать?
— А сколько времени ты провёл с Монро?
Дрожь прошла по телу Ника, и слова застряли в горле. Он попытался заставить себя заговорить, но дыхания не хватало.
— Ты считаешь, что мне нравится Монро?
— А он тебе нравится?
Нет, следовало сказать ему. Нет, я люблю тебя. Монро просто мой друг, я никогда не подумал бы о нём в таком смысле.
— Мы просто друзья, — вот и всё, что ему удалось выдавить после слишком продолжительного молчания.
Ник изо всех сил старался смотреть Джульетт в глаза и не отворачиваться со стыдом. Он наконец осознал, сколько раз смотрел на губы Монро и гадал, будут ли они на вкус, как сваренный им кофе. Осознал, насколько часто, прогонявшись за каким-нибудь существом по городу четырнадцать часов кряду, он не ехал домой к Джульетт, а оказывался на диване у Монро и с улыбкой слушал, как тот ворчит о потерянном рабочем времени и приставучих Гриммах, между тем угощая Ника очередным своим кулинарным шедевром, чтобы тот мог утолить голод. Господи, даже признания самому себе, что стряпня Монро нравится ему больше того, как готовит Джульетт, было достаточно, чтобы почувствовать себя ничтожеством.
— Это не значит «нет», — сказала Джульетт, и её голос дрогнул. Она чувствовала, что он её предал, Ник видел это в её глазах.
Джульетт отвернулась и пошла прочь по коридору, может быть, в последний раз.
— Джульетт, — окликнул он, следуя за ней в холл, но она уже поднималась по лестнице. Ноги тяжело опускались на ступени. Она не желала больше ни о чём с ним говорить.
Я люблю тебя.
Он попытался это сказать. Он правда попытался, но слова прозвучали так жалко. Трусливая мольба — потому что, хоть он и любил её, это уже не была та пылкая, ослепляющая любовь мужчины, готового сделать возлюбленной предложение, которую он испытывал до того, как его смело этим ураганом. Та любовь съёжилась, исказилась до неузнаваемости, угли остыли и покрылись пеплом; эта любовь граничила с привязанностью и памятью о прежнем счастье, но страсти в ней больше не было.
— Прости меня, — сказал он пустому холлу.
Зажужжал мобильник. Очередное дело. Очередная проблема. У него не было на всё это сил. После третьего звонка он наконец заставил мышцы подчиниться, двигаясь исключительно благодаря тренировке.
— Буркхардт, — ответил он в трубку, даже не взглянув, кто звонит.
— Ник!
О боже, из всех людей на свете...
— Монро, ты не вовремя...
— Меня подстрелили.
Время застыло вокруг ледяными кристаллами. Мышцы сами пришли в движение, и он выскочил за дверь, не думая больше ни о чём.
Раньше всё было просто. И теперь тоже должно таким быть. Будь это Джульетт, он бы отреагировал точно так же. И всё же...
Он погладил Монро по руке.

Глава вторая

Первое, что почувствовал Монро, очнувшись, – возвращение боли, но уже не такой сильной, а приглушённой обезболивающими, поступающими через капельницу в руке. Следом вернулось обоняние, он почувствовал, что Ник рядом, ещё до того, как рассеялась дымка, застилающая взгляд. Ник, ссутулившись, сидел возле кровати, в одном из тех неудобных металлических кресел, в которых даже обивка не спасает от ноющей спины, но, несмотря на все неудобства, Ник умудрился заснуть. Ладонь Монро почти касалась левой руки Ника, свесившейся через подлокотник кресла. Монро поднес свою ладонь к лицу и почувствовал запах Ника - значит, Ник был здесь всё это время, держал его за руку и… Это что, слюна? Но Ник бы не стал… Зачем ему целовать ладонь Монро? Должно быть, мерещится после наркоза. Он подавил робкую надежду и сосредоточил своё внимание на спящем Нике. Что совершенно не помогло отвлечься от мечтаний, но, чёрт возьми, ему нравилось смотреть на Ника, да и больше сейчас всё равно нечем заняться.
- Ник, - позвал Монро, и тотчас острая боль в лёгком и ребре заставила пожалеть о решении заговорить. Вот чёрт, эта пытка его в гроб загонит и завершит то, что не удалось Гримму.
Когда у него получилось устроиться так, чтобы не вскрикивать при каждом движении, он, стараясь шевелить только правой рукой, потянулся к ладони Ника (вот, опять вернулись к ладоням, и, надо сказать, это очень симпатичная ладонь, так и просит, чтобы её поцеловали). Глаза Ника распахнулись, когда Монро сжал его руку, он тотчас выпрямился, готовый вскочить с кресла при необходимости, но сразу расслабился, встретившись взглядом с Монро. На усталом лице Ника появилась улыбка, когда он понял, что Монро очнулся. Может быть, Монро не привиделся запах на руке. В душе вновь затеплилась надежда. Господи боже мой! Что за мысли? У Ника есть девушка. И они живут вместе, так что дело совсем паршиво. Он постоянно чувствовал на Нике её запах, который издевательски предупреждал: «Моё. Держись подальше».
- Привет, - сказал Ник, наклоняясь вперёд. – Как ты себя чувствуешь?
- Замечательный вопрос, детектив, - просипел Монро. Говорить было больно.
- Если тебе трудно разговаривать – молчи.
Рука Ника замерла над его плечом, как будто не решаясь дотронуться.
- Тогда зачем вопросы задаешь? Ты поймал её? Гримма?
- Гримм – это женщина?
- Значит, не поймал.
- Когда я пришел к тебе домой, там никого не было. Она могла уйти до того, как я приехал. Судя по траектории пули, мы предполагаем, что она стреляла в тебя из парка.
- Чертов парк. Гриммы там так и плодятся. Надо переезжать.
- Это не такая уж плохая идея. Если она предпримет ещё одну попытку, мне бы не хотелось упрощать ей задачу, - зло сказал Ник. – Ты вообще успел её увидеть?
- Я даже запаха её не чуял до того, как тебе позвонил.
Монро рассказал то немногое, что ему было известно. Ему было стыдно, что он не смог защитить себя или хотя бы предугадать нападение. Этот Гримм не был озадаченным новичком, надеющимся, как Ник, что его потрошитель всё ему объяснит. Это было чудовище, которым его запугивали, добиваясь послушания в детстве, родители; ползучие тени, возникающие для того, чтобы порубить тебя на куски, а костями украсить витрину с трофеями или сделать из них ручки столовых приборов.
- Мы найдём её, - заверил его Ник.
О Господи, Ник и правда ничего не понимает. Он вообще слышал хоть что-нибудь из того, что Монро пытался втолковать ему последние несколько месяцев? Судя по всему, можно было не стараться.
- Она – Гримм с многолетним опытом. Она сделает из тебя пудинг, ты и моргнуть не успеешь.
- У меня тоже есть многолетний опыт.
- Опыт полицейского. Как Гримм ты ещё новорожденный.
- Я не новорожденный.
- Ладно. Годовалый ребенок, спотыкающийся на каждом шагу, потому что ноги ещё плохо держат. Твоя тётя могла бы надрать тебе задницу.
Ник выглядел озадаченным этим существенным фактом, но спорить перестал.
- Хорошо, я понял, что ты хочешь сказать, но я всё равно не позволю ей добраться до тебя, - заявил Ник так убеждённо, что Монро не стал подвергать сомнению его слова. Новорожденный или нет, но Ник – Гримм. И это было не пустое обещание. Пусть оно и не отрицало правоты Монро.
- Спасибо, - ответил Монро, уже без прежнего цинизма.
- Тебе не нужно меня благодарить, я рад помочь.
- Но я хочу сказать тебе “спасибо”, так что, будь хорошим Гриммом и прими благодарность.
- Всегда пожалуйста, - Ник кивнул, соглашаясь, на его лице появилась улыбка.
- Что мне нужно знать, так это как скоро я могу отсюда выбраться.
- Наверное, ещё несколько дней. Пуля сломала ребро и прошла сквозь лёгкое.
- Это я понял, когда увидел, что у меня из груди торчит трубка.
Ник нахмурился, он плохо реагировал на сарказм и дулся.
- Я ранен, мне можно плохо себя вести, - поддразнил Монро.
Взгляд Ника потеплел.
- Хорошо, - сказал он и продолжил объяснять.

***
Рассказ Монро мало чем мог пригодиться; хотя если Монро под конец почувствовал запах Гримма, это означало, что она подошла ближе — а раз так, кто-нибудь мог заметить её на улице. Но конечно же, именно тогда, когда отчаянно хочешь кого-то найти, оказывается, что никто ничего не видел. Никто не выглядывал в окно, не прогуливался по улице или по парку и вообще нигде, похоже, не прогуливался. Проблеск надежды забрезжил, когда одна из соседок Монро, пожилая женщина, придвинулась поближе к Нику, с заговорщицким блеском в глазах огляделась по сторонам — не подслушивает ли кто — и приглушённым шёпотом сообщила о своём наблюдении.
Перед тем, как в Монро стреляли, по улице прошла чёрная кошка. Или перед тем, как приехала «скорая». Или так, или так. На самом деле, это могло быть и утром, но точно сегодня. Или вчера. Чёрная кошка, подумать только! И смерть уже витала в воздухе. Ну, разве это не дурная примета? Разве не жутко? Наверняка есть какая-то связь! Но только вот зачем кошке вредить бедному мистеру Монро? Он ведь делает такие чУдные часы, знаете.
Вскоре появилась младшая сестра соседки и увела её, извиняясь за её глупости. Нет, сама она ничего не видела. Большую часть дня она провела в подвале, разыскивая тостер, который сестрица запихнула в какую-то коробку — потому что разве можно нормально позавтракать без тостов?
Единственной зацепкой, найденной в парке, оказалась размытая полоска в грязи, оставленная преступницей, когда она затирала ногой собственные следы. Полоса вела к посыпанной гравием главной дорожке, так что они снова остались ни с чем. То же самое ожидало их и на лужайке перед домом, не считая неглубоких следов от ботинок, но и те принадлежали самому Монро. Может, Нику стоит разыскать ту чёрную кошку, если, конечно, она вообще была. Но каким бы странным и шизофреническим ни стал его мир, он знал, что Гриммы не меняют форму. Он же не превращается в кошку, правда? Не то чтобы он пытался, конечно. Но он не станет мешать Монро отдыхать и беспокоить его такими абсурдными предположениями. Если бы Ник умел превращаться в животное, тётя Мари наверняка бы ему об этом сказала.
Имелась, впрочем, одна мелочь, на которую ему, вероятно, стоит обратить внимание Монро. Одна небольшая деталь, о которой в больнице позаботились в соответствии с протоколом, но которая может сильно не обрадовать Монро. Особенно теперь, когда ему уже ничего не угрожает, а Ник обязан находиться в его комнате как можно чаще — и в качестве друга, и в качестве неофициальной полицейской охраны. Потому что в любой момент в палату могут войти родители Монро, увидеть склонившегося над их раненым сыном Гримма и перегрызть Нику горло. Монро не распространялся о своей семье, разве что напоминал, насколько большую услугу оказывает Нику, просто общаясь с ним — потому что если семья об этом узнает, Монро отлучат от дома, а Ник превратится в обед для потрошителей. С другой стороны, они в больнице, в окружении людей, которые обязательно вызовут полицию, как только заметят сочащуюся из-под двери кровь. Такое убийство будет ужасно неудобно скрыть, да и Ник не так уж и беззащитен, но всё-таки. Два разъярённых потрошителя против него одного? Ну да, он в ужасе. Хотя, возможно, убийства получится избежать. Ник может оказаться на дежурстве, когда они придут, или ему удастся с ними разминуться — и будет удаваться при каждом визите, прямо как в кино. Но учитывая, насколько в последнее время жизнь полюбила подбрасывать ему под ноги всякие колючки, а потом с гоготом смотреть, как он скачет от боли, рассчитывать на это вряд ли имеет смысл.
К сожалению, Ник не успел предупредить Монро о надвигающейся ядерной атаке прежде, чем пришедшая медсестра выставила его за дверь — Монро требовался отдых (зачем Ник позволил ему говорить так долго?). В любом случае, вполне вероятно, что Ник вернётся раньше, чем приедут родители Монро. Они жили на самом севере штата Вашингтон. Путь неблизкий. А если он не успеет, то просто ускользнёт раньше, чем они его почуют. Может, стоит натереться волчьим корнем.

***
Ника он просто убьёт. Когда Монро спросил, что ещё ему нужно знать, он, чёрт побери, имел в виду всё. Как, чёрт возьми, Ник забыл рассказать об этом? Если бы он знал, что появятся родители, то он бы попросил одну из медсестёр, чтобы она поменяла кресло, на котором сидел Ник, или сам вылез из кровати и вытащил его из палаты (хотя, возможно, и рухнул бы в процессе), а также потёр бы руку наждачной бумагой. Конечно, он мыл её утром, но обоняние потрошителей очень острое, и, прижимая ладонь к носу, он всё ещё мог уловить слабый запах Ника. Сегодня он делал так уже много раз, убеждая себя, что у него чешется лицо, но, на самом деле, он лишь хотел насладиться этим замечательным запахом, завораживающим, как треск молнии. В то время как его инстинкты требовали бежать от опасности, он чувствовал себя пленённым, готовым шагнуть вперёд, неспособным противостоять, даже ослеплённым смертельно опасным светом.
Теперь попробуйте объяснить всё это паре потрошителей-перестраховщиков, сына которых меньше двенадцати часов назад едва не убил Гримм. Едва войдя в палату, они сразу почуяли Ника. Лицо отца трансформировалось в волчье, и он отшвырнул кресло, словно это был оскорбивший его Гримм. Мать, сердито глядя на трубку в груди Монро, ощупывала его в поисках других повреждений, словно он скрывал их под одеялом.
- Мама, это была всего одна пуля, - сказал он, пытаясь уклониться от осмотра. - Я в порядке. И, пап, кресло не собирается на тебя нападать.
- Здесь был Гримм, - прорычал отец, ткнув в кресло пальцем, глаза его сверкнули красным. - Это он напал на тебя?
- Нет. Это не… Подождите. Не надо делать поспешных выводов, как обычно. На меня действительно напал Гримм, но не этот…
- Ты хочешь сказать, что на тебя охотятся два Гримма? – спросила мать, тоже медленно трасформируясь в волка.
Монро сопротивлялся желанию спрятать лицо в ладонях и побиться головой об спинку кровати.
- Нет. Давайте я начну с начала. Может показаться немного странным…
Знакомый запах ударил в нос. О, нет. Нет, нет, только не сейчас, чёрт возьми, Ник, из всех неподходящих моментов в грёбаной вселенной, почему ты решил появиться именно сейчас?!
Отец вылетел из палаты прежде, чем Монро успел договорить, а мать встала на страже за дверью. Ради всего святого, почему потрошители не пожирают своё потомство, как другие виды? По крайней мере, у него бы не было сейчас никаких проблем. Монро слышал, как Ник остановился посреди коридора, в нескольких ярдах от палаты, его страх столкнуться с разгневанным потрошителем был настолько ощутим, что заглушал собственные чувства Монро. Вот чёрт. Монро не позволит, чтобы Ник опасался за свою жизнь только потому, что его родители слишком упёрты, чтобы выслушать.
- Мама, верни отца назад, - прошипел он. – Это Ник. Он мой друг.
- Черта с два. Это Гримм. Ты думаешь, я не чувствую? – спросила мать, недоверчиво глядя на него.
- Я же предупредил, что это прозвучит странно. Когда мы встретились, он был ещё совсем зелёным новичком и ничего не знал. А сегодня он спас мне жизнь. Это он спугнул второго Гримма и привёз меня в больницу, а потом сидел возле моей кровати, чтобы убедиться, что со мной всё будет в порядке. Он не убивает просто так, ради самого процесса.
- Ты же не серьёзно, – мать покачала головой. – Ты дружишь с этим?
За дверью отец рычал на Ника, который в свою очередь отчаянно пытался что-то объяснить в ответ, но они разговаривали так тихо, что Монро никак не мог разобрать слова. Они явно не хотели, чтобы их разговор услышали проходящие мимо люди. Никогда прежде Монро не был так счастлив находиться в общественном месте. Пусть отец не был «хорошим потрошителем» - он знал, что не стоит набрасываться на кого бы то ни было в людных местах, даже на Гриммов. Но как только рядом никого не окажется, он нападёт. И, судя по всему, это произойдёт скоро. Монро чувствовал, что Ник уходит – его запах становился менее отчётливым, удаляясь, - и знал, что отец отправится следом. Как только они окажутся на стоянке или в подвале, в том самом подвале, где Монро оторвал руку напавшему на него парню, отец оторвёт руку, а, возможно, даже и голову Нику. От тошнотворного страха и боли в груди у Монро плыло перед глазами, он позвал отца и Ника, но дыхание перехватило, и только жалкое собачье поскуливание сорвалось с губ.
- Дэвид, иди сюда! – позвала мать, бросаясь к задыхающемуся Монро.
Чудо из чудес – отец послушался, а следом за ним зашёл Ник с сумкой на плече. Скорее всего, помогло поскуливание. Если бы Монро знал, он бы стонал в агонии, забыв о чувстве собственного достоинства, с первой минуты встречи. Ник задержался в дверях, не смея войти. Если утром он выглядел усталым, то сейчас казалось, что у него в любой момент подкосятся ноги. Под покрасневшими глазами залегли мешки, на правой стороне головы волосы торчали дыбом оттого, что он слишком часто проводил по ним рукой. Сколько же чашек кофе он сегодня выпил? Никаких сомнений, что он не спал прошлой ночью, потом весь день пытался найти Гримма, и всё это, не считая его основной работы. Заметив застывшее в глазах Ника беспокойство, Монро попытался выдавить из себя уверенную улыбку. Получилось довольно фальшиво. Ему оставалось только молиться, что полицейская выдержка не подведёт Ника.
- Он утверждает, что Гримм спас ему жизнь, - произнесла мать, как будто выплюнув слово «Гримм». Монро немного удивился, что она не плюнула в лицо Нику, когда произносила это.
- Именно это я пытался объяснить, - начал Ник, но отец Монро зарычал на него, не давая продолжить.
- Я в это не верю, - сказал он, надвигаясь на Ника, но тот удивил Монро тем, что не тронулся с места, и хотя все чувствовали, как он боится, на его лице читалась прежняя решительность.
- И я тоже, - поддержала мать.
- Но это правда, - сказал Ник. – Я клянусь, что никогда бы не причинил ему зла.
- Мам, пап, - проговорил Монро срывающимся голосом. В груди жгло, но Нику угрожала опасность, а родители не станут вежливо держаться в сторонке, дожидаясь, пока им предложат убить Гримма. - Вы считаете, что я подпустил бы его к себе, если бы думал, что он может меня убить? Вы могли бы мне больше доверять.
- Это была бы не первая твоя глупость, - заметил отец.
Вот что за чёрт. Если он услышит еще одну шутку о том, как "любопытство сгубило потрошителя", то взорвётся.
- Папа, пожалуйста, не сейчас. Ник не убивает нам подобных только потому, что мы существуем. Сегодня он спас меня. Никто не заставляет вас его любить, но можете, по крайней мере, поверить мне?
- Нет, если ты ведёшь себя глупо, - ответил отец. – Ты не хочешь защищать фамильную честь, это меня не удивляет, но становиться друзьями с одним из них недостойно тебя.
- А я хочу узнать, как же завязалась ваша дружба? - спросила мать, выплевывая слова, как куски протухшего кролика.
Вот же дерьмо.
- Ну, - протянул Монро, пытаясь сообразить, как сказать как можно меньше, потому что если родители до сих пор не отреклись от него, то когда он признается, что помог Гримму выследить потрошителя, они точно это сделают. – Однажды Ник увидел, как я забираю почту у своего дома. Мимо проезжали девочки на велосипедах, одна из них была в красном, и он увидел мою истинную сущность.
- А где в это время был Ник?
Да, мать умела дать понять, что некоторые слова ей противно произносить.
- В парке напротив моего дома. Ты знаешь, такой большой, - взгляд матери стал более напряжённым. – Ну да, помнишь.
- И что же ты подумал об этой маленькой оплошности Эдварда? – поинтересовалась мать у заметно занервничавшего Ника.
Монро видел, что Ник изо всех сил старается казаться сильным, но не представляющим опасность. С людьми это могло бы сработать.
- Ну, - на мгновение Ник встретился взглядом с Монро, который мысленно умолял его не говорить ничего об аресте, иначе родители немедленно спустят с Ника шкуру. - Я был поражён. Я только накануне обрёл свои способности, узнал о Гриммах и не понимал, что происходит. Поэтому я попросил Мо… Эдварда кое-что мне объяснить.
- Ты спросил у потрошителя о том, что значит быть Гриммом?
- Видите, я даже не знал кто такие «потрошители», пока Эдвард не рассказал мне. Я никогда раньше о вас не слышал.
- Ты что-то не договариваешь, - сказал отец, делая шаг вперед.
- Ну ладно, - произнёс Монро, заставляя отца остановиться. - Там, возможно, было некоторое недопонимание с обеих сторон, но мы разобрались, никто не пострадал, мы стали друзьями, а теперь Ник спас мне жизнь. Я повторю: спас мне жизнь. Это то, на чём мы все должны сосредоточиться.
- А также я делаю всё, что в моих силах, чтобы найти того, кто напал на вашего сына, - сказал Ник. - Я детектив полицейского департамента Портленда.
- Отлично, - заметил отец, - он ещё и коп.
- Теперь ты его и за это будешь ненавидеть? - спросил Монро. – Думаешь, он арестует меня по какому-нибудь ложному обвинению?
Необоснованный арест - это мы уже проходили. Хотя Ника можно понять – на тот момент он ничего не знал о мире существ, но пусть лучше родители ничего об этом не знают.
- Ты арестуешь Гримма? – спросила мать.
- Да. Гримм или нет, она пыталась убить вашего сына, и я не позволю ей уйти от наказания. Как я уже сказал, я полицейский, а не просто Гримм. Меня не волнует то, что у нас с ней одинаковая работа.
- Это не работа, - прорычала мать. - Это то, кто ты есть.
Она обошла отца и нависла над Ником, тот отступил на шаг назад, но уперся спиной в дверь. Ему ничего не оставалось, кроме как встретиться взглядом с её ставшими красными глазами. Отец последовал за ней, на концах его пальцев появились когти. Монро приподнялся на локтях. Будет чертовски больно, если ему придется бежать, чтобы защитить Ника, но если потребуется, он сделает это. Даже если упадет в обморок через пять секунд, ему хватит сил повалить Ник на пол и прикрыть своим телом.
- Тебе решать, Джоан, - сказал отец, признавая её право на месть за убийство своего отца, но Монро не признавал никаких прав, если это касалось Ника.
- Мама, пожалуйста, - попросил он. - Ни он, ни его семья не имеют не имеют никакого отношения к убийству деда.
Монро молился, чтобы это оказалось правдой, но мать по-прежнему игнорировала его, не прекращая рычать. Её клыки замерли в нескольких дюймах от лица Ника. Тогда Монро спустил левую ногу с кровати, рассчитывая, что привлечёт внимание родителей. И это сработало. Его мать произнесла:
- Если ты хоть как-нибудь причинишь ему вред – специально или по неосторожности - я убью тебя.
Ник отчаянно закивал.
- Да, мэм.
Мать отступила и встала рядом с отцом. Монро осел на кровать, испытав невыразимое облегчение. Ник был всё ещё перепуган до смерти, но, по крайней мере, он был жив. Глаза его светились благодарностью. Черт, если бы родительский инстинкт матери не вынуждал её пойти у сына на поводу, они бы так легко не выкрутились.
- Если хотите, то я сейчас уйду, - сказал Ник, опуская сумку. - Я принес кое-какие вещи, на случай, если они тебе понадобятся. И твой телефон.
- Спасибо, - сказал Монро, взяв мобильник.
- Увидимся завтра? - Ник посмотрел на родителей Монро, как бы спрашивая разрешения. В ответ они смерили его мрачными взглядами. По крайней мере, они вернулись в человеческую форму.
- Хорошо.
Ник поспешил убраться из палаты и скрылся в коридоре.
- Пойду подышу свежим воздухом, - произнес отец глухо и совершенно разочарованно.
- Ты же не собираешься иди за ним? - спросил Монро, с вновь возрастающим беспокойством.
Отец остановился у двери и обернулся, он выглядел даже более разочарованным, чем ожидал увидеть Монро.
- Не волнуйся, - сказал он. - Я не трону твою зверюшку.
Он зашагал в направлении, противоположном тому, куда ушел Ник, оставив Монро наедине с рассерженной матерью.
- Мама, мне очень жаль.
- Нет. Не говори сейчас ничего, - взмахом руки прервав дальнейшие извинения, мать вышла из комнаты.


***
От Монро: «Извини что так с родителями вышло».

От Ника: «Не переживай, мне нужно было тебя предупредить».

От Монро: «ДА!!»

От Ника: «Извини! Больше не повторится. Спасибо, что спас меня».

От Монро: «Всё равно не забывай об осторожности. Отец может оказаться поблизости. И выспись наконец».

От Ника: «После такого предупреждения?»

От Монро: «Нет, правда. Ты похож на снулую рыбу».

От Ника: «Ха-ха».

Глава третья

Кровь капала с его рубашки и впитывалась в деревянные половицы под ногами. Впереди прогремел выстрел, а потом ещё два. Он чувствовал, как пули одна за другой впиваются в его тело с обжигающей болью. Он хотел закричать, но не мог вдохнуть достаточно воздуха, не мог пошевелиться. Стены сдвигались, и воздуха становилось всё меньше.
Кухонный стол - единственное, что оставалось неподвижным - крошился под его когтями. Рана в груди становилась все шире с каждым выстрелом, а кровь уже залила всё вокруг. Он скрипел зубами и постоянно, постоянно чувствовал Гримма, её запах забивался ему в горло, проникал в каждую дрожащую клеточку его тела.
На последнем издыхании он вырвал когти из стола, и тут же в спину уперлась стена. Комната уменьшалась, пока осколки оконного стекла не впились в кожу. Пытаясь избежать порезов, он развернулся и увидел тень, подкрадывающуюся к нему.
Монро очнулся в темноте больничной палаты, грудь так горела от боли, что ему никак не удавалось вдохнуть.

***
Джульетт уехала. Ник догадывался, что она отправилась к сестре, ближайшей из своих родных, но сама она ему ничего не сказала, не оставила даже записки — только пустоту в шкафу и на умывальнике в ванной. Через два дня от неё пришло сообщение. Она писала, что как-нибудь заедет забрать остальные вещи и разобраться с домом: покупали они его вместе и оба значились владельцами в документах - но предупреждала, чтобы Ник не пытался уговорить её вернуться, потому что она не вернётся. Ник перечитал это сообщение нездоровое количество раз. Палец дрожал над кнопкой «ответить», но Ник так её и не нажал. Не из дурацкой гордости — а потому что Джульетт действительно была права. Возможно, Монро не ответит на его чувства, но это никак не отменяет того факта, что Ник их испытывает.
Ник навещал Монро так часто, как только получалось, под неизменным убийственным взглядом миссис Монро (мистер Монро, очевидно, отказывался дышать с Ником одним воздухом). Смски в данных обстоятельствах оставались самым безопасным средством связи, и с их помощью Монро заверил Ника, что смерть ему скорее всего не грозит. Тот факт, что сама такая возможность по-прежнему не исключается, Ника ничуть не утешил. А ведь родители Монро знали только, что Ник дружит с их сыном. Если они хотя бы заподозрят Ника в его не самых благородных намерениях, смерть ему практически гарантирована.
Чёрт.
Ему точно не жить.

***
Через шесть дней после нападения Монро наконец-то выписали из больницы. Как он и ожидал, мать настаивала, чтобы он пожил с ними, потому что он ещё не в том состоянии, чтобы оставаться одному - что было правдой, пусть ему и не хотелось это признавать. Но от одной только мысли о совместном проживании с родителями в течение целого месяца (а по прогнозам врачей и дольше, но потрошители всё же восстанавливались быстрее, чем люди) его начинало тошнить. Всё это время они будут полоскать Монро мозги, убеждая, что съесть Ника - это идея намного более здравая, чем распивать с ним пиво. Нет уж, спасибо. Как только Ник предложил себя в качестве сиделки, Монро ухватился за эту возможность зубами и когтями. Конечно, тут же последовали возражения: он Гримм, полдня на работе, он, вероятно, только и ждёт, как убить тебя, не выходя из собственного дома. Монро их проигнорировал. Его немного беспокоила ситуация с Джульетт, но, как оказалось, напрасно.

- Джульетт ушла от меня, - сказал Ник, опустив голову, когда Монро поинтересовался будущими жилищными условиями.
- Мне очень жаль, - проговорил Монро.
Он действительно сочувствовал Нику, который, судя по всему, был порядочно расстроен - он даже ни разу не взглянул на Монро с тех пор, как рассказал об этом. Он так и стоял - сгорбившись, прислонившись к стене, а на его лице застыло напряжённое выражение. Тем не менее, если Джульетт больше нет, то может быть, появился шанс на осуществление его, как он ранее считал, несбыточных надежд. Если Ник этого хочет. А у Монро были основания думать, что так и есть, но ему требовались доказательства.
По странному стечению обстоятельств, вещи Монро доставили, когда съезжала Джульетт. Монро только однажды бывал у Ника дома, но в прошлый раз он не помнил такого беспорядка. У стены возле входа в гостиную выстроилась кипа ещё не собранных коробок (за исключением одной, в которой лежало что-то похожее на шарфы и плюшевую кошку). Кофейный и обеденный столы были завалены упаковками от еды на вынос, а мойку заполняла пугающая своими размерами гора немытой посуды.
- Извини за беспорядок, - сказал Ник, заталкивая контейнеры из-под продуктов в быстро переполнившееся мусорное ведро. - Я ничего не успевал на этой неделе - всё время было тобой занято. Я помою посуду, как только тебя устрою.
- Незачем так суетиться. Я не собираюсь снижать тебе оценку за неаккуратность.
- Ну, просто, чистой-то больше нет, - сконфуженно проговорил Ник.
- А. Тогда лучше не затягивать. Где я буду жить? Надеюсь, что не на втором этаже.
Лестницы доставляли Монро много неприятностей, ему совершенно не нравилось ощущать при каждом шаге острую скручивающую тело боль в груди. Нику даже пришлось помочь ему подняться по ступенькам крыльца. Не то чтобы Монро сильно возражал - Ник был тёплым, одной рукой он придерживал Монро за талию, их тела соприкасались, а лицо Ника было так близко, что стоило только наклониться и...
Схватив один из шарфов Джульетт, Монро поглубже вдохнул. Да. Вот она - главная причина, по которой ему не стоит целовать Ника, делать ему непристойные предложения или вообще предлагать что-то большее, чем дружба. Потому что сейчас тот расстроен, уязвим и не готов к новым отношениям, и в его глазах появилась грусть, когда он забрал у Монро шарф, чтобы положить его в коробку в гостиной. Ещё слишком рано. За такое поведение Ник даже может отдать его обратно на милость родителей. Нужно подождать. Может быть, ждать придется вечно.
- Почему ты всё ещё на ногах? - спросил Ник, только сейчас заметив, что Монро расхаживает по дому. - Тебе же нужно отдыхать.
- Толку-то? Сидя болит ничуть не меньше.

Но ожидать, что Ник прислушается к бедному, знающему, в чём нуждается его собственный организм инвалиду, не приходилось. Вместо этого Монро бесцеремонно затолкали в комнату для гостей, уступающую, конечно, размерами хозяйской спальне, но вполне удобную - кроме кровати там разместились стол и кресло. Стены были выкрашены в уютные тёплые тона и украшены парой горных пейзажей. Стоящая на тумбочке настольная лампа в стиле «Тиффани» переливалась синим и зеленым. Тёмно-зелёные покрывала на кровати завершали композицию комнаты. Только беспорядочно наваленная гора красных, жёлтых и белых подушек в изголовье кровати выбивалась из общей цветовой гаммы.
- Врач сказал, что тебе может быть удобнее спать сидя, - сказал Ник, показывая на подушки. - Я не знаю. Можешь попробовать. Если не понравится, то в гостиной есть кресло. Давай, попробуй.
Монро сидел, лежал, переворачивался с боку на бок и обкладывался подушками во всех возможных положениях, но ему, действительно, становилось трудно дышать, если не держать спину прямо, поэтому, в конце концов, он перестал сравнивать Ника с собственной матерью и принял помощь. А ещё оказалось, что Ник заполнил шкаф одеждой и обувью Монро. Все его туалетные принадлежности и лекарства обосновались в ванной комнате (следующая дверь по коридору), где были расставлены в привычном ему порядке. В коробке на кухне нашлись все его основные продукты питания, а в шкафу лежали некоторые из принадлежащих ему книг и дисков. Судя по всему, Ник перевёз сюда половину вещей Монро.
- Если нужно что-то ещё, - сказал Ник. - Я съезжу и привезу.
Посуда позвякивала, когда Ник ставил её на сушку, он мыл её так быстро, что, вероятно, на ней всё ещё оставались остатки пищи. Обычно, Монро отпустил бы в такой ситуации какой-нибудь саркастический комментарий, но пришлось держать рот на замке. Ведь Ник так много для него сделал, да и не получится мыть посуду с забинтованной рукой.
- Я составил список тех продуктов, что были в твоём холодильнике, - продолжал Ник, домыв посуду и принявшись вытирать столешницу. - Конечно, всё уже испортилось. А у меня не было времени, чтобы сбегать в магазин раньше. Я собираюсь сделать это сейчас. Если тебе не нужно что-то ещё. Хочешь есть или пить?
Господи, Ник, действительно, ведет сейчас себя как мать Монро.
- Просто дай попить, пожалуйста. Ты знаешь, тебе не обязательно воссоздавать мой дом, чтобы я почувствовал себя лучше. Сойдет и та еда, что у тебя есть.
На лице Ника снова появилось сконфуженное выражение. Ах да, всего тридцать минут назад более двух десятков упаковок от фастфуда считали это место своим домом.
- У тебя не осталось никакой еды, не так ли?
- Есть сухой завтрак, - Ник изучил содержимое холодильника. - Хотя нет молока. Но у нас есть сыр.
Он помахал куском чеддера.
- Даже упаковка не вскрыта, а ещё есть хлеб. - Ник нахмурился, разглядывая срок годности на пакете, а затем бросил его в мусорное ведро. - Нет, хлеба нет, зато у апельсинового сока ещё не истёк срок годности. И... О, только не это.
Он закрыл дверь холодильника.
- Ты прав, ничего нет.
После похода в супермаркет в доме появились продукты. Спустя два часа и кусок пригоревшей рыбы, из-за которой едва не включилась пожарная сигнализация, обед был готов. А потом Монро гадал, заметил ли Ник, что Монро провел всю трапезу, представляя, каковы его губы на вкус.

***
Она бежала. Монро бы усмехнулся, но в волчьей форме это было невозможно. Мысли улетучивались, уступая под напором теней окружающих сосен, свежести мокрой травы под его лапами и погони. Он провоцировал её, свирепо рыча, заставляя бояться ещё сильнее. Что за прекрасный запах. Лес превратился в поле, и он настиг её, царапая и разрывая плоть и кости, кровь залила ноздри, когда он вцепился ей в горло.
Спина взорвалась болью, заставляя завыть. Грудь опалило кровью - горячее, чем тело девушки, лежащее под ним. Он пытался убежать, но тело не слушалось, он даже не мог обернуться. Неожиданно он вернулся в человеческую форму. Он чувствовал, как спадается левое лёгкое, ломается ребро, и Ник выкрикивает его имя, но он не мог, он не мог...

Его голова дернулась в сторону, когда он, наконец, проснулся, задыхаясь, ему казалось, что грудь вот-вот разорвётся. Рядом с кроватью стоял взъерошенный со сна Ник. Он держался в стороне, глядя на Монро, как если бы тот мог напасть на него. Почему... Когти впились Монро в ладони. А. Он наполовину превратился. Вид у него сейчас, наверное, пугающий, а он ещё и плачет в подушку.
- Монро? - с беспокойством позвал Ник. - Ты можешь дышать?
Монро поднял правую руку, давая понять, что ему нужна пара минут, чтобы отдышаться. Сейчас он уже мог нормально вдохнуть, пусть с трудом, но достаточно, чтобы успокоиться и вернуться в человеческую форму. Грудь всё ещё чертовски болела.
- Таблетки, - выдохнул он, указывая на пузырьки, стоящие на тумбочке.
Ник положил две таблетки обезболивающего ему на ладонь и помог запить их из приготовленного перед сном стакана с водой.
- Дай ещё и другую, - попросил Монро.
- Я думал, ты их только один раз в день принимаешь, - сказал Ник, протягивая таблетку антидепрессанта.
- Плохой сон.
Больше он ничего не сказал, и, хотя у Ника был такой вид, как будто он хочет услышать подробности, он, слава богу, не стал задавать вопросов. Монро закрыл глаза.

Кровь вскипела в его жилах от ужаса - Гримм упивалась его болью.

Он распахнул глаза. Так, ладно. Ясно, что поспать сегодня больше не удастся. Он посмотрел на электронные часы на столе. 3:46. Ну что же, некоторым достаточно и четырёх с половиной часов сна.
- Можешь принести мой ноутбук? - попросил Монро, как только смог связно формулировать свои мысли.
- Ты не хочешь попытаться заснуть?
- Ни за что, - Ник положил ноутбук рядом с бедром Монро, открыл крышку и включил. - Спасибо, извини, что разбудил. Обычно со мной такого не случается.
- Не беспокойся. Я ещё только засыпал, когда услышал твоё рычание.
- Громко, да? - спросил Монро, огорчённо улыбаясь. Дышать уже было легче, хотя, пока подействуют болеутоляющие, пройдет ещё какое-то время.
- Иди спать.
- Уверен?
- Да. Со мной всё будет в порядке. Посмотрю какое-нибудь видео или ещё что-нибудь.
На секунду Монро показалось, что Ник настоит, что ему нужно остаться - так пристально он смотрел. Взгляд его был заспанным, но наполненным упрямым беспокойством, хотя он едва держался на ногах от усталости. В конце концов, Ник провёл рукой по лицу и направился к двери.
- Ладно, - сказал он. - Если что-нибудь понадобится, позови меня.
- Хорошо. И спасибо, что разбудил.
- Пожалуйста.
Монро посмотрел, как Ник закрывает за собой дверь, и откинулся головой на подушку. Закрывать глаза он не осмеливался, но, черт, как бы ему хотелось сейчас ничего не чувствовать. Он не видел таких снов с тех пор, как начал свою диету. Но сейчас из-за дыры в груди он не мог делать упражнения и принимать свои лекарства, так как они могли не сочетаться с теми, что ему давали в больнице. И поэтому сейчас он больше не был тем хорошим исправившимся потрошителем, каким должен был быть.
А теперь он живёт вместе с Ником - уязвимым человеком, к тому же Гриммом - и видит сны о девушке, которую убил в старших классах.
Твою ж мать.


***
На следующий день Нику нужно было идти на работу. Судя по тому, как он суетился вокруг Монро, пока завтракал (Монро поел несколькими часами ранее), восторгов он по этому поводу не испытывал. Если быть честным, то Монро это тоже не нравилось - и не только потому, что из-за ранения он с трудом двигался. В доме была сигнализация, но кто знает, на что способен опытный Гримм? Монро надеялся (нет смысла это отрицать, пытаясь сохранить достоинство), что предоставленная коллегой-Гриммом защита её отпугнёт. Но если она подумает, что Ник не исполняет своих обязанностей, это может разозлить её ещё больше. Сейчас она точно невысокого мнения о профессионализме Ника, если судить по другим потрошителям города. Также это подтверждали папки с делами, которые Ник плюхнул на кухонный стол. Четыре папки. Четверо. И все мертвы.
- Мне не нужно бы позволять тебе это видеть, - сказал Ник через плечо, доставая тарелку из микроволновки. Вчера они приготовили достаточно, чтобы осталось на следующий день, и Монро не пришлось бы готовить. Монро настаивал, что он может заказать доставку на дом, но Ник, войдя в режим гиперопеки, не стал его слушать.
- И всё же я завладел твоими маленькими полицейскими тайнами. К слову о тайнах, - Монро поднял две папки, - эти двое были потрошителями.
Ник повернулся, его тарелка звякнула о столешницу.
- Что? Ты их знаешь?
- Не то чтобы знаю. Встречались, - Монро постучал по верхней папке. - Ему пришлось убеждать свою жену - человека - не покупать дом на моей территории. Она не знала, что он потрошитель, так что ему трудновато пришлось. Это был хороший дом и по хорошей цене. Наверное, она решила, что её муж сумасшедший, раз не согласился на сделку.
- Погоди, потрошители женятся на людях?
- Обычно - нет, но такое случается.
Ник заинтриговано взглянул на Монро.
- Он был одним из хороших потрошителей, как и ты?
- Да. Поэтому нам удалось избежать конфликта. Не обошлось без обычного ритуала знакомства и обнюхивания, но он дал понять, что не собирается вторгаться на мою территорию. Больше мы не встречались.
- А что можешь сказать о Келли Фишер? - спросил Ник, открывая следующую папку.
С ней Монро не хотелось бы встретиться вновь, но он, конечно, не желал ей смерти.
- А она не была одной из хороших.
- И?
Монро перевел взгляд на стол, потом почесал ногу, пытаясь оттянуть начало разговора.
- Ну, её намерения не были столь же невинны.
- Что ты имеешь в виду? Она хотела напасть на тебя?
Господи, Монро же не обязан рассказывать все подробности. Некоторые события должны оставаться личными. Но Ник смотрел на него с таким искренним любопытством. Как сказать “нет” в ответ на такой взгляд?
- Не совсем. Она хотела спариться.
Вместо любопытства на лице Ника теперь читалась неловкость, и это показалось Монро забавным.
- О, - произнес он, склонив голову над бумагами и пряча лицо.
Можно подумать, он прочёл хоть слово.
Тишина затягивалась. Ник перебирал бумаги. Его сердцебиение участилось, на щеках появился румянец. Интересно.
- Ладно, - сказал Монро. - Брачные игры потрошителей “для чайников”. Самки... у них бывает течка. У неё как раз была. А я оказался поблизости. Я не говорю, что она заинтересовалась мной только поэтому. Они разборчивы, даже в этот период.
- Ты же не стал бы так говорить, только чтобы не ударить в грязь лицом, правда? - улыбнулся Ник, поддразнивая, но со странной резкостью в голосе.
- Она проявила заинтересованность, я ответил тем же.
Ник покраснел ещё сильнее, его сердце громко стучало, как тикающие часы, дыхание участилось. И посмотрите, как его взгляд перебегает на документы, не встречаясь со взглядом Монро. Плечи сгорбились, во всем поведении виден дискомфорт. Это же не потому что они говорят о сексе - Ник не ханжа. Если...
Монро колебался, язык прилип к нёбу.
- Дело приняло слишком серьёзный оборот, - проговорил он.
На секунду на лице Ника промелькнуло выражение чистейшей ревности - так быстро, что Монро бы и не заметил, если бы не смотрел на Ника так пристально. Всплеск феромонов опьянил Монро, его переполнило головокружительное волнение. Его интерес не был односторонним. У него на самом деле есть шанс, и даже больше. Если он перегнется через стол прямо сейчас и поцелует Ника, он не будет отвергнут.
- Так вы, гм, - Ника запнулся. - Вы сделали это, да?
- Нет. Понимаешь, у потрошителей секс и агрессия идут рука об руку, мне пришлось остановиться, чтобы не перестать быть хорошим потрошителем. Ей это не понравилось, и, в конце концов, я вышвырнул её со своей территории.
- О, - он практически видел, как к Нику возвращается спокойствие. - Должно быть это стало большим разочарованием.
- В общем-то, да. Слушай. Про пары потрошителей и людей. Это не так уж и странно, на самом деле…
Телефон Ника загудел, оповещая о новом сообщении. Ник прочитал его, и выражение его лица неприятно изменилось.
- Это Джульетт, - сказал Ник, сожаление и печаль пронизывали его голос. - Она зайдет в следующий вторник, чтобы забрать свои вещи.
Монро проглотил стон разочарования и желание побиться головой о стол. Про себя он бормотал тысячи проклятий. Он не мог поступить так с Ником. Независимо от влечения, которое Ник испытывал к нему, Джульетт ещё стоит между ними, и если он попробует как-то изменить эту ситуацию сейчас, то только причинит боль. Нику нужно время. Если он признается, то Ник только ещё больше запутается в своих чувствах. Хреново это - быть хорошим парнем.
Мобильник упал обратно на стол. Ник склонил голову, размышляя, потом покачал головой и вернулся к документам. По голосу и выражению лица стало понятно, что он переключился в режим детектива полиции.
- Ясно, - сказал он. - Получается, что, считая тебя, были убиты три потрошителя за неделю. В Фишер тоже стреляли. Келлера закололи, хотя мы так и не установили, какое оружие использовали. Может быть, стоит поискать в трейлере тёти Мари что-нибудь подходящее.
- Определенно выглядит как работа Гримма, - сказал Монро, без надлежащей заинтересованности. Возможно ли впасть в депрессию за секунду?
- Двое других тоже могут быть существами. Я не могу провести тебя в морг, но если я принесу что-нибудь из их вещей, ты сможешь почуять, так ли это?
- Конечно, без проблем.
- Естественно, я не могу официально связать эти дела на том основании, что вы все потрошители, но если их убила тот же Гримм, что напала на тебя, любая информация, которую мы получим, может помочь нам поймать её.
- Ага, - попытался выдавить Монро, уронив голову на ладони. Парень, которого он хочет, всё ещё чахнет по своей девушке, у него самого дырка в груди, а ещё за ним охотится Гримм. Да. Вот так, наверное, и впадают в депрессию.

продолжение в комментариях